Когда человек с деменцией взволнован или становится агрессивным, у окружающих возникает естественное желание его успокоить. И самое естественное — сказать: «Успокойся, все хорошо». У людей самые лучшие намерения, но они и не догадываются, что такие слова могут, наоборот, стать своего рода красной тряпкой для человека, который и так находится в напряжении. Доктор Элейн Эшбау делится вдохновляющими личными историями, которые объясняют, почему иногда человек может негативно реагировать на фразу «Успокойся».
За всю историю человечества еще никто никогда не успокоился просто потому, что кто-то ему сказал: «Успокойся».
Вот наглядный пример.
Несколько лет назад я попала в приемный покой больницы с обострением мочекаменной болезни. Врачи подбирали обезболивающее и готовили меня к неизбежной операции. И тут ко мне подошла медсестра, чтобы поставить катетер в вену.
Нечего говорить, ночка у меня выдалась, что надо. От боли я каталась по кровати и неистово сжимала простыню. Помню, с меня сошло семь потов. Меня тошнило, и я никак не могла перестать дрожать. Я не была уверена, что врачи справятся с болью, поэтому, кроме самой боли, во мне росла еще и тревога.
Медсестра с иглой наперевес подошла ко мне. Ее лицо было максимум в 5-6 см от моего (по крайней мере, мне так запомнилось). И тут она решительно изрекла: «Так, теперь просто успокойтесь». Я очень надеюсь, что она не слишком часто произносит эту фразу. Если все же часто, я очень удивляюсь, почему еще ни один пациент не воткнул ей иглу в лоб.
Если бы я не была в таком плачевном состоянии, я бы не сказала то, что сказала. А выдала я что-то типа: «О, спасибо за совет. А я-то думаю, я тут так круто от боли извиваюсь. Но вы правы. Пожалуй, я просто расслаблюсь».
Но вместо того, чтобы успокоиться, как советовала мне моя не сильно желающая помочь медсестра, я наоборот становилась все более и более беспокойной. И чем больше я думаю об этом, тем больше я понимаю, что это совершенно естественная реакция на предложение «просто расслабиться».
Однажды кто-то попытался взломать мой счет в банке и украсть 63 тысячи долларов (как и у большинства людей, у меня на счету нет таких денег, что сильно помогло разрулить эту ситуацию быстрее). Я позвонила в банк, попыталась им объяснить ситуацию, и в этот момент сотрудница банка на другом конце провода сказала: «Окей, а теперь просто успокойтесь».
Ну то есть, как будто паника — это не совершенно нормальная в данном случае реакция, когда кто-то пытается взломать твой личный счет и украсть, ну пусть чисто технически, твои деньги?
Не думаю, что любая другая фраза сотрудницы банка могла ввести меня в большее отчаяние, чем это «успокойтесь».
Почему пожелание успокоиться имеет совершенно противоположный эффект?
Когда нам советуют успокоиться, собеседник вкладывает в эту фразу смысл: тебе не из-за чего расстраиваться или быть в отчаянии. Она означает, что мы слишком сильно реагируем на ситуацию или что наши личные чувства по поводу происходящего не имеют значения. То есть нас не слышат и не понимают.
К сожалению, и людям с деменцией мы часто говорим «успокойся». Если вы произнесли такую фразу в адрес человека с деменцией (а я такое говорила), уверена, что эффекта особо не было. Предполагаю, что людям казалось, что я их просто не слушала. И, возможно, так оно и было на самом деле. Людям казалось, что их игнорируют. И они не успокаивались. Готова поспорить, что они, наоборот, становились еще более беспокойными. И, может быть, даже агрессивными.
Одна пациентка в центре помощи людям с нарушениями памяти в моем городе была убеждена, что под зданием заложена бомба. Она пыталась уйти и уговаривала всех, кто попадался ей на пути, последовать за ней. Когда же она поняла, что не может выйти, она совершенно потеряла всякий контроль. И это вполне логичная реакция на ту реальность, в которой она живет. Если бы я думала, что под зданием, в котором я нахожусь, заложена бомба, а дверь, которая ведет к выходу открывается с помощью кода, который мне никто не скажет, я бы тоже с катушек съехала.
Ну, и, конечно, ей сказали... просто успокоиться. Представьте себя в ее ситуации. У вас есть информация, что вы и все люди, которые рядом, находитесь в смертельной опасности. И вам при этом говорят... просто успокоиться.
Женщина попыталась объяснить ситуацию еще одному человеку, который снова пренебрежительно ее прервал. В конце концов она закричала: «Если еще один урод предложит мне успокоиться, я, черт побери, ему врежу!»
Я сторонник мира, а не физической жестокости. Но если вы работаете в центре помощи людям с нарушениями памяти и часто предлагаете своим подопечным успокоиться, может быть, удар в нос — это неплохой урок.
Так что же тогда работает?
Мне кажется, неважно, есть ли у человека деменция или нет. Когда кто-то расстроен, нужно найти время и выслушать, что его беспокоит. Не обесценивать его заботы (даже если не разделяете их), а попытаться увидеть реальность человека (даже если вы живете в совершенно другой).
Подумайте об этом. Как бы вы хотели, чтобы люди реагировали на вас, если вы расстроены, опечалены, взволнованы или озлоблены? Как вы сами себя чувствуете, если кто-то просит вас успокоиться? И как должен чувствовать себя человек, если реальность из-за которой он расстроен, отлична от той, в которой живут все окружающие (и я сейчас не только о деменции, мы все живем каждый в своей реальности)?
Недавно я проводила группу для десяти человек с деменцией. Буквально за пять секунд одна женщина от полного наслаждения общением перешла к убеждению, что она никому не нравится в группе и что «все сплетничают за ее спиной». Конечно, в моей реальности (которая совершенно неприменима в данной ситуации) ее предположение не имело совершенно никакого смысла. Никто ей ничего плохого не говорил. Вся беседа была очень приятной. Но как ей могло быть хорошо с остальными.... а потом вдруг не хорошо?
Когда она встала со своего места (и я сильно испугалась, что она сейчас кого-нибудь ударит), мне инстинктивно захотелось сказать: «Успокойтесь». Но помня, что эта фраза не особо работает с моим мужем, а также с моими студентами или друзьями с деменцией, я себя остановила.
«Мы можем выйти на секунду?» — спросила я ее.
Она вышла за мной из комнаты. Ей потребовалось немного времени, чтобы справиться с тростью, поэтому у меня была минутка подумать, в каком направлении двигаться.
Я сказала: «Я хочу понять, почему вы расстроены».
Она долго и подробно объяснила мне, почему она почувствовала себя чужой в этой группе. Честно говоря, я почти ничего не поняла. Но я все равно слушала. Потом она сказала, что кто-то ударил ее по ноге под столом. Я понятия не имела, правда это или нет. Но я не хотела тратить свое время и усилия и разбираться в этом. Это не имело никакого значения.
«Я понимаю, почему вы расстроены, — сказала я. — Что бы вам сейчас хотелось —вернуться в группу или пойти посмотреть телевизор в своей комнате? Я пойму, если вы не захотите проводить время с этими людьми».
Последовала долгая пауза, и потом она сказала: «Я хочу вернуться. Все в порядке».
Я не думаю, что в этом моя заслуга. Я не хочу вести себя так, будто знаю ответы на вопросы, потому что я часто попадаю в такие ситуации, которые совершено взрывают мне мозг.
Но иногда лучший способ успокоить человека — это избегать фразы «успокойтесь».
Я очень стараюсь избавиться от этого слова в своем лексиконе.
